05.10. Логика норм

Логика норм, называемая также деонтической логикой, уже в пер­вые годы своего существования убедительно показала, что рассуждения, включающие нормы, не выходят за сферу «логического» и могут успешно анализироваться и описываться с помощью методов логики. Это создало хорошую почву для критики концепций, утверждающих алогичность таких рассуждений и настаивающих на невозможности сколько-нибудь убеди­тельного обоснования моральных, правовых и иных норм и их кодексов.

Знание логических характеристик норм и оценок необходимо для решения вопросов об их месте и роли в научном и ином знании, о вза­имных связях норм и оценок, об их связях с описательными высказы­ваниями.

Интерес к логике норм понятен: область норм является очень широ­кой, нормы играют принципиально важную роль в жизни общества.

Центральное в логике норм понятие обязанности можно попытаться разъяснить путем противопоставления его другим видам необходимости. В зависимости от основания утверждения о необходимости ранее были выделены два ее вида: логическая необходимость и физическая необходи­мость. К ним можно добавить теперь также нормативную необходимость, или обязанность.

Логически необходимо все, что вытекает из законов логики. Физиче­ски необходимо то, что следует из законов природы. Нормативно необхо­димо то, что вытекает из законов или норм общества, т. е. то, отрицание чего противоречит таким законам или нормам.

Что касается взаимных связей трех видов необходимости, то, как уже отмечалось, предполагается, что действие, вменяемое в обязанность, должно быть логически и физически возможным. Невозможно сделать то, что противоречит законам логики или природы. Неразумно поэтому обязывать человека сделать то, что заведомо превышает его силы.

Аналогия между логической и физической необходимостью, с одной стороны, и нормативной необходимостью (обязательностью), с другой, не является полной. Необходимое в силу законов логики или законов природы реально существует. Утверждение «Все, что логически необхо­димо, — истинно» является законом логики. Утверждение «Физически необходимое — реально существует» также представляет собой логиче­ский закон. Однако из обязательности какого-то действия не следует, что оно непременно выполняется. Принципы морали, законы государства, правила, обычаи или ритуалы и т. п., как известно, нарушаются, и про­исходит это нередко. Утверждение «Если действие обязательно, то оно выполняется» не может быть, конечно, законом логики норм.

К законам логики норм относятся, в частности, такие простые поло­жения:

• «Никакое действие не может быть одновременно и обязательным, и запрещенным»;

• «Невозможно, чтобы какое-либо действие было обязательным и без­различным»;

• «Никакое действие не может быть вместе и запрещенным, и безраз­личным».

Очевидность этих положений становится особенно наглядной, когда они истолковываются в терминах конкретных действий: «Забота о близ­ких не может быть одновременно и обязательной, и запрещенной». «Не­возможно, чтобы проведение работ без нарушения техники безопасности было и обязательным, и нормативно безразличным», «Нанесение эко­логического ущерба не может быть вместе и запрещенным, и безраз­личным».

Понятие «нормативно безразлично» употребляется здесь в своем обычном смысле: нормативно безразлично действие, не являющееся ни обязательным, ни запрещенным.

Например, нормативно безразлично, как человек называет свою со­баку, только если не обязательно называть ее определенным именем и не запрещено называть ее любым именем.

При употреблении понятий «обязательно», «разрешено» и т. п. всегда имеется в виду какая-то нормативная система, налагающая обя­занность, предоставляющая разрешение и т. д. Существуют различные системы или, как их называют, кодексы.

Возьмем, к примеру, следующие нормативные высказывания: «Воз­люби ближнего своего», «Разрешено ездить в автобусе» и «Безразлично, выращиваете ли вы цветы». Эти три высказывания относятся, очевидно, к трем разным нормативным системам. Приведенная обязанность люб­ви к ближнему является характеристикой определенного круга действий с точки зрения принципов морали. Разрешение относится к действию, подпадающему под систему правовых норм. Нормативное безразличие утверждается относительно достаточно неопределенной системы норм, скажем, совокупности требований обычая, традиции и т. п.

Разные системы норм нередко не согласуются друг с другом. Дейст­вие, обязательное в рамках одной системы, может быть безразличным или даже запрещенным в рамках другой. Так, обязательное с точки зрения морали может быть безразличным с точки зрения права. За­прещенное в одной правовой системе может разрешаться другой такой системой.

При истолковании конкретных примеров к законам логики норм сле­дует иметь в виду, что каждый отдельный пример предполагает какую-то одну — и только одну — нормативную систему, иначе пример становится просто бессмысленным.

Обязанность может быть определена через запрещение, а запреще­ние — через обязанность:

• «Обязательно действие, от которого запрещено воздерживаться»;

• «Запрещено действие, от которого обязательно воздерживаться».

Например, «Обязательно платить налоги, когда запрещено не де­лать этого» и «Запрещено нарушать правила дорожного движения, если и только если обязательно не делать этого».

Разрешение определимо через обязанность:

• «Действие разрешено, если и только если не обязательно воздержи­ваться от него».

Обязанность определяется через разрешение:

• «Действие обязательно, если и только если не разрешено воздержи­ваться от него».

Например: «Обязательно соблюдать правила дорожного движения только при условии, что их запрещено нарушать», «Запрещено зани­маться лечебной практикой тому, кто обязан от нее воздерживаться».

Примеры к законам логики норм, как и вообще любые примеры к логическим законам, не просто звучат как тавтологии (т. е. повторения одного и того же), а на самом деле являются тавтологиями. Законы логи­ки, как уже говорилось, представляют собой тавтологии и не несут кон­кретного, предметного содержания. Они не дают никакой информации о реальном мире. Естественно, что и примеры к данным законам также неинформативны.

Очевидно, что ни в какой системе норм одно и то же действие не должно быть вместе и разрешенным, и запрещенным. Это требование к системе норм выражает принцип:

• «Если действие разрешено, оно не должно быть запрещенным».

Например, если разрешено переходить улицу на зеленый свет свето­фора, то это не запрещено.

Особый интерес представляет обратный принцип «Не запрещен­ное — разрешено». Иногда утверждается, что он, как и предыдущий принцип, универсален, т. е. приложим ко всем системам норм и ко всем лицам, связанным нормативными отношениями. На самом деле это не так. Деятельность государственных органов, должностных лиц, организа­ций и т. д. в силу особого их положения и выполняемых функций строится не на основе принципа «Дозволено все, что не запрещено», а исходя из другого правила: «Дозволено то, что особо разрешено, входит в компе­тенцию и т. п.».

В логике норм принято проводить различие между «либеральным нормативным режимом», в случае которого действует принцип «Все, что не запрещено, — разрешено», и «деспотическим нормативным режи­мом», когда этот принцип не находит применения и разрешенными счи­таются только те виды деятельности, которые оговорены особо.

Невозможно что-то сделать и вместе с тем не сделать, выполнить какое-то действие и одновременно воздержаться от него. Нельзя засме­яться и не засмеяться, вскипятить воду и не вскипятить ее. Понятно, что требовать от человека выполнения невозможного неразумно: он все равно нарушит это требование. На этом основании в логику норм вводят принцип, согласно которому действие и воздержание от него не могут быть вместе обязательными:

• «Неверно, что обязательно выполнить какие-то действия и обяза­тельно воздержаться от него» («Неверно, что обязательно А и обя­зательно не-А»).

Французский философ Ш. Монтескье писал о римском императоре Калигуле, который однажды произвел в сенаторы своего коня, что Ка­лигула показал себя настоящим софистом в своей жестокости. То он го­ворил, что будет наказывать консулов как в том случае, если они будут праздновать день, установленный в память победы при Акции, так и в том случае, если они не будут праздновать его. Когда умерла Друзилла, кото­рой он велел воздавать божественные почести, то было преступлением плакать по ней, потому что она была богиней, и не плакать, потому что она была сестрой императора.

Очевидно, что распоряжения Калигулы противоречат логике. Одно­временно запрещается выполнять определенное действие и воздержи­ваться от его выполнения. Логически это невозможно, и как бы ни вели себя те, кому адресованы эти распоряжения, одно из запрещений неиз­бежно будет нарушено.

Положение, что выполнение действия и воздержание от него не могут быть вместе обязательными, называют законом деонтической непро­тиворечивости. Данный закон является конкретизацией логического закона противоречия на случай нормативных высказываний. Основание, склоняющее к принятию этого закона, состоит в том, что нельзя одновре­менно выполнить некоторое действие и воздержаться от него. Наличие в нормативном кодексе противоречивых обязанностей ставит их субъекта в положение, в котором, как бы он ни вел себя, он нарушит одну из своих обязанностей. Кодекс, требующий выполнения невозможного, естест­венно считать несовершенным.

Иногда утверждается, что требование усовершенствования такого кодекса путем исключения из него несовместимых обязанностей носит не логическую, а этическую или философскую природу. Система норм, не удовлетворяющая принципу деонтической непротиворечивости, про­тиворечива в том смысле, что она содержит нормы, одну из которых не­возможно выполнить без нарушения другой. Но эта система отражает реально встречающиеся конфликты моральных, правовых и тому подобных обязанностей и является вполне правомерной с точки зрения логики.

На возражения против введения в логику норм принципа деонтиче­ской непротиворечивости можно ответить следующим образом. Деонти­ческая логика не описывает, как люди действительно выводят заключе­ния из нормативных посылок. Вполне возможна ситуация, когда человек из обязанности сделать одно действие «выводит» разрешение выполнить иное действие, совершенно не связанное с первым. Деонтической логи­кой не отрицается также существование противоречивых, требующих выполнения невозможных действий кодексов. Логика норм не описыва­ет фактические рассуждения, использующие нормы, и действительные кодексы. Она формулирует критерии рационального рассуждения в об­ласти норм. Задача такого рассуждения состоит в предоставлении разум­ных оснований для действия. Очевидно, что рассуждение нельзя назвать рациональным, если оно санкционирует обязательность выполнения не­возможного действия.

Многие существующие нормативные кодексы в той или иной степени непоследовательны. Они складываются постепенно, и предлагаемые ими новые обязанности и права нередко не согласуются со старыми. Но это не означает, что логика, исследующая структуру нормативного рассуждения, не должна требовать его непротиворечивости.

Реальные естественнонаучные теории также развиваются постепен­но, и новое в них зачастую противоречит старому. Изучая их структуру, логика полностью отвлекается от истории их становления и борьбы раз­личных концепций. Непоследовательность и прямая противоречивость естественнонаучных теорий не рассматривается при этом как основание для отказа от требования их логической непротиворечивости.

Было бы неестественным допускать, что отношение логики норм к противоречиям принципиально отличается от отношения к ним дру­гих разделов формальной логики. Противоречивость реальных систем норм не исключает требования логической непротиворечивости этих систем, точно так же как противоречивость реальных естественно­научных теорий не означает допустимости в этих теориях логических противоречий.

Таким образом, принцип деонтической непротиворечивости должен быть отнесен к истинам логики. Его принятие связано, однако, с при­нятием определенных предположений о природе и целях нормативного рассуждения, о связи его с действием.

В логике норм имеет место также закон деонтической полноты: «Всякое действие или обязательно, или безразлично, или запрещено».

Данный закон является конкретизацией логического закона исклю­ченного третьего на случай нормативных высказываний. Идею полноты нормативного кодекса можно выразить также с помощью одного из сле­дующих высказываний:

• «Действие разрешено, если воздержание от него не является обя­занностью»;

• «Всякое незапрещенное действие — разрешено»;

• «Относительно любого действия верно, что разрешено или выпол­нять его, или воздерживаться от него».

Если безразличие, обязанность, запрещение и разрешение понима­ются как нормы, явно или имплицитно содержащиеся в кодексе, о прин­ципе деонтической полноты можно сказать, что им предполагается охват нормативным кодексом всех человеческих действий.

Очевидно, что многие реальные кодексы имеют дело только с ограни­ченным кругом действий и не определяют нормативный статус не только не известных пока способов поведения, но и тех действий, выполнение или невыполнение которых нет смысла делать объектом каких-либо норм. Это означает, что включение в логику норм принципа деонтической полноты должно истолковываться как определенное ограничение класса нормативных систем, для исследования которых может быть использо­вана эта логика.

Из других законов логики норм можно упомянуть положения:

• «Логические следствия обязательного — обязательны»;

• «Если действие ведет к запрещенному следствию, то само действие запрещено»;

• «Если обязательно выполнить вместе два действия, то обязательно каждое из этих действий».

Особый интерес представляет вопрос о существовании логических связей между описательными и нормативными высказываниями. Можно ли из чистых описаний логически вывести какую-либо норму? Выводимы ли из норм какие-то описания?

На оба эти вопроса деонтическая логика отвечает отрицательно. В соответствии с принципом Юма невозможен логический переход от утверждений со связкой «есть» к утверждениям со связкой «должен». Деонтическая логика не нарушает данный принцип и не санкционирует переходов от описательных посылок к нормативным заключениям.

Невозможным считается и логический вывод описательных выска­зываний из нормативных. Нарушающий якобы это положение уже упо­минавшийся принцип Канта: «Если должен, то может» (действие может считаться обязательным только в том случае, если оно логически и физи­чески возможно) не является на самом деле контрпримером к положению о невозможности выведения описаний из норм. В данном принципе фигу­рирует не обязывающая норма, а описательное высказывание о ней.

Предпринимавшиеся в прошлом попытки свести логику норм к ло­гике описательных высказываний не увенчались успехом и сейчас остав­лены. Более плодотворным оказалось истолкование норм как частного случая оценок.

Деонтическая логика нашла многие приложения. Понимание логи­ческих характеристик норм необходимо для решения вопросов о следова­нии одних норм из других, о месте и роли норм в научном и ином знании, о взаимных связях норм и оценок, норм и описательных высказываний и т. д. Знание логических законов, которым подчиняется моральное, пра­вовое, экономическое и всякое иное рассуждение, использующее и обос­новывающее нормы, позволяет сделать более ясными представления об объектах и методах наук, оперирующих нормами, оказать существенную помощь в их систематизации.

Источником философского и методологического интереса является также то, что деонтическая логика заставляет по-новому взглянуть на ряд собственно логических проблем. В частности, построение логической теории нормативных высказываний, не имеющие истинностного значе­ния, означает выход логики за пределы «царства истины», в котором она находилась до недавних пор. Понимание логики как науки о приемах по­лучения истинных следствий из истинных посылок должно в связи с этим уступить место более широкой концепции логики.

< Предыдущая		Следующая >