08.5. Опредмечивание абстракций

Гипостазирование — опредмечивание абстрактных сущностей свойств или отношений предметов, приписывание им реального, пред­метного существования.

Абстрактными являются понятия, обозначающие не предметы, взя­тые во всей полноте присущих им свойств, а свойства или отношения предметов. Гипостазирование имеет место, когда, например, предпола­гается, что слову «лошадь», помимо отдельных лошадей, соответствует особый предмет «лошадь как таковая», имеющая только признаки, об­щие для всех лошадей, но не гнедая, не каурая, не иноходец и не рысак.

Немецкий писатель И. Гебель написал рассказ-притчу «Каннитфер - штан», на тему которой русский поэт В. Жуковский создал стихотворную балладу. В рассказе говорится о немецком ремесленнике, приехавшем в Голландию и не знавшем языка этой страны. Кого он ни пытался спро­сить о чем-либо, все отвечали одно и то же: «Каннитферштан». В конце концов ремесленник вообразил себе всесильное и злое существо с таким именем и решил, что страх перед этим существом мешает всем говорить. По-голландски же слово «каннитферштан» означает «не понимаю».

За внешней незатейливостью этого рассказа есть другой план. Всему, что названо каким-то понятием или просто каким-то словом, напоминаю­щим понятие, приписывается обычно существование. Даже слово «нич­то» иногда представляется в виде какого-то особого предмета. Откуда эта постоянная тенденция к объективизации понятий, отыскиванию среди существующих вещей особого объекта для каждого понятия? Так ведь можно дойти до поисков «лошади вообще» или даже захотеть увидеть «несуществующий предмет».

Ошибку гипостазирования допускает, например, тот, кто считает, что кроме здоровых и больных существ есть еще такие объекты, как «здоро­вье», «болезнь» и «выздоровление». В романе Ч. Диккенса «Приклю­чения Оливера Твиста» один герой говорит: «Закон осёл, потому что он никогда не спит». В этом сведении разнородных вещей к одной плоскости также можно усмотреть гипостазирование.

Опасность гипостазирования существует не только в обыденном рас­суждении, но и в научных теориях. Гипостазирование допускает, напри­мер, юрист, когда говорит об идеальных нормах, правах и т. п. так, как если бы они существовали где-то наряду с лицами и их отношениями. Эту же ошибку совершает этик, считающий, что «справедливость», «ра­венство» и т. п. существуют в том же смысле, в каком существуют люди, связанные этими социальными отношениями.

Особенно часто гипостазированием, или, по выражению американ­ского логика и философа У. Куайна, «безответственным овеществлени­ем», грешат философы, мысль которых вращается в сфере самых высо­ких абстракций.

Гипостазирование недопустимо в строгом рассуждении, где «удвое­ние мира» неминуемо ведет к путанице между реальным миром и миром пустых, беспредметных абстракций. Но оно успешно используется в ху­дожественной литературе, где такое смешение не только не страшно, но может придавать особый колорит повествованию: «Писатель сочиняет ложь, но пишет правду» (А. С. Пушкин).

Мы привыкли к тому, что река имеет глубину, а предметы тяжесть. У поэта И. Жданова свойства вещей оказываются более изначальными, чем они сами: «плывет глубина по осенней воде, и тяжесть течет, омывая предметы», и даже «летит полет без птиц». Поэтическая интуиция здесь стремится перейти грань исчезновения вещей и уйти в мир чистых сущ­ностей, чтобы сами эти сущности обрели зримые очертания.

< Предыдущая		Следующая >