08.3. Ошибки и уловки, допускаемые в ходе аргументации

Аргументация в реальном споре, дискуссии и полемике происходит при воздействии психологических, нравственных, эстетических и иных средств убеждения. Такое взаимное переплетение разных средств и способов убеждения значительно усложняет аргументацию так же, как и диалог в целом. В результате возникают разного рода ошибки, которые могут быть непреднамеренными, а иногда и преднамеренными, рассчитанными на то, чтобы добиться победы в споре. В этом же направлении действуют различные психологические уловки, которые также разделяются на допустимые и недопустимые. Значительное количество ошибок связано с неточностью и неопределенностью обычной, разговорной речи, когда, например, одни и те же слова употребляются для выражения различных понятий или одно и то же понятие формулируется с помощью разных слов.

Правила определения понятий, построения умозаключений и доказательств, которые разработаны в логике, служат важнейшим средством для раскрытия и недопущения ошибок в процессе аргументации. Однако в чистом виде и к искусственно подобранным примерам логические правила применить легко. Трудности начинаются тогда, когда приходится использовать эти правила в условиях реального диалога – спора, дискуссии и полемики. Прежде всего в таких случаях становится необходимым быстро и точно определить, с какими нарушениями принципов аргументации и уловками мы имеем дело. Если речь идет о логических ошибках, то следует установить, какое правило или закон логики при этом были нарушены. Труднее обстоит дело с психологическими приемами и средствами убеждения. Некоторые из них в споре и полемике вполне допустимы, ибо они могут лишь усилить доводы разума. Другие только затрудняют или даже делают невозможным дальнейшее продолжение спора, особенно, когда к ним присоединяются откровенно недопустимые средства давления на оппонента или оратора в форме обструкции, выкриков, оскорблений, невозможности продолжать речь и т. д.

Аргументация, как и процесс убеждения в целом, представляют собой искусство и овладеть им можно только на практике, постепенно, настойчиво совершенствуя свое мастерство. Значительную помощь здесь может оказать анализ типичных ошибок и уловок, допускаемых в ходе спора, дискуссии и полемики.

В истории логики и риторики такой анализ впервые был осуществлен Аристотелем в двух его сочинениях. Первое из них – "Софистические опровержения" направлено против софистов, второе – "Топика" имеет более широкий характер, связанный с применением логических умозаключений, в особенности правдоподобных, и возможных при этом ошибок. Ближе к нашему времени краткую систематизацию ошибок и уловок, применяемых в ходе спора и полемики, дал немецкий философ А. Шопенгауэр в небольшой работе "Эристическая диалектика". В дальнейшем в учебниках по традиционной логике ограничивались преимущественно разбором ошибок, связанных с нарушением правил доказательств и опровержения, о которых шла речь в предыдущей главе. Обратимся теперь к рассмотрению других ошибок и уловок, которые встречаются при аргументации.

1. Неправильное употребление оборотов речи. Так как мысли и суждения выражаются в словах и предложениях, то много ошибок возникает при неправильных оборотах речи. Именно на такого рода ошибках, как показывает Аристотель, часто основываются софистические доводы. К их числу он относит, например, ошибки, связанные с одноименностью и двусмысленностью слов, их соединением и разъединением или даже произношением. Одноименность и двусмысленность возникают обычно при использовании одного и того же слова или оборота речи для выражения различных понятий и суждений. На этой неопределенности основывается софистическая уловка, когда утверждение, справедливое относительно одного случая, переносится на совершенно другой случай, который имеет с первым только некоторый общий смысл. Можно сказать поэтому, что такая ошибка основывается на омонимии слов, когда одно слово служит для обозначения разных понятий или вещей.

А. Шопенгауэр эту уловку поясняет с помощью двойного значения слова "честь". Когда он стал критиковать принцип рыцарской чести, требовавший ответить на оскорбление еще большим оскорблением и вызовом на дуэль, то его оппонент в качестве возражения выдвинул довод, относящийся к защите чести коммерсанта, которого обвинили в обмане и нечестности. Спрашивается, как поступить в данном случае? Ясно, что во втором случае речь идет о защите доброго имени, которое может быть восстановлено путем привлечения клеветника к ответственности, например, через суд. Нетрудно понять, что приведенный выше довод основывается на чисто софистической уловке, связанной с различным употреблением слова "честь": в первом случае речь идет о так называемой рыцарской чести, во втором – о гражданской чести.

Обычно такого рода уловки распознаются сравнительно легко, стоит лишь вникнуть в смысл слов и оборотов речи, и тем не менее, в устных спорах под воздействием эмоций иногда они проходят или, по крайней мере, затрудняют спор. Типичными являются также античные софизмы, основанные на неправильном соединении и разъединении слов, напоминающие по форме парадоксы. В качестве примера Аристотель приводит такие речевые обороты: "непишущий пишет", "сидящий стоит", "больной здоров". Ясно, что здесь софизм возникает из-за неправильного соединения слов, когда не проводится различия между способностью к действию, с одной стороны, и реальным действием, с другой (непишущий в данный момент способен писать в другой момент, сидящий сейчас в состоянии встать, а больной – выздороветь). На разъединении слов основываются софистические доводы, связанные с переносом значения отдельных слов на объединяющее слово или на оборот речи. Так, из утверждения "пять – это два и три" софист может заключить, что пять есть четное и нечетное. Защита от подобных софизмов, по мнению Аристотеля, состоит в тщательном анализе двусмысленных и противоречивых оборотов речи. На двусмысленность речи следует отвечать утверждением, что в одном смысле это так, в другом нет. Итак, уловки, основанные на неточности и неопределенности обычной речи, могут быть весьма разнообразными, но суть их сводится к тому, чтобы использовать эту неясность и неопределенность как довод для утверждения своего или чаще всего для опровержения мнения оппонента.

2. Уловки, напоминающие речевые, но опирающиеся на сознательное расширение или сужение смысла ключевых утверждений. В результате этого меняется прежний смысл понятия или суждения, а тем самым открывается возможность для защиты собственной позиции или опровержения мнения оппонента. С такими, по сути дела софистическими уловками, приходится постоянно встречаться в спорах и полемике по общественно-политическим, нравственным и социальным вопросам, особенно когда полемика ведется в присутствии широкой аудитории слушателей или на страницах ежедневной прессы.

Существует два тактических приема, которые обычно используются в подобных спорах и полемике. Когда оратор или публицист чувствует, что он не в состоянии возразить оппонентам или убедить аудиторию, то он бессознательно, а чаще преднамеренно сужает свое утверждение, надеясь таким образом показать в неприглядном свете позиции своих оппонентов. Обычно в этих целях используются такие "ходовые" понятия, как "демократия", "суверенитет", "реформа", "права человека" и т. п., но при этом их смысл намеренно расширяется или сужается. Если под перечисленными и родственными им понятиями оратор или публицист подразумевает действия и принципы поведения определенной группы людей и властных структур, то все, кто возражает против, оказываются автоматически отлученными и от демократии, и от реформ, и других институтов гражданского общества.

Иной тактический прием, с помощью которого обычно пытаются затруднить спор, связан с расширением смысла тех понятий и утверждений, с помощью которых аргументирует оппонент. Если, например, рассматривать демократию и свободу как вседозволенность, то это будет означать отказ от гражданского правового общества и призыв к анархии.

Наилучшим средством защиты от подобных ошибок и уловок в споре является требование точного определения используемых понятий и ясной формулировки суждений. Стремление к употреблению научных понятий и утверждений с психологической точки зрения и вполне объяснимо и вполне правомерно фактически. Но для того, чтобы оперировать ими, надо знать их содержание и объем, смысл и значение.

С чисто логической точки зрения подобного рода уловки основываются на ошибке, которую называют Предвосхищением основания (она упоминалась в предыдущей главе). Те или иные понятия и суждения сами по себе и в другом отношении могут быть совершенно правильными и истинными, но они непосредственно не связаны логически с теми утверждениями или возражениями, которые пытаются защищать или опровергать. К такого же рода уловкам относится сходный прием, когда утверждение, справедливое при определенных условиях и в ограниченном смысле, пытаются выдать за суждение общее, безотносительно к конкретным условиям и ограничениям.

3. Уловки, связанные с индуктивными обобщениями и рассуждениями. Во-первых, в устном споре или выступлении иногда ораторы преднамеренно выбирают случаи, подтверждающие их точку зрения и совершенно не касающиеся случаев, которые могут противоречить ей. Когда один за другим перечисляются такие подтверждающие случаи, у слушателя невольно возникает доверие к выводу оратора. Между тем, как мы видели в гл. 5, проверка индуктивного обобщения предполагает, что случаи должны выбираться непредвзято, не быть похожими или сходными, а максимально отличаться друг от друга, ибо именно тогда усиливается наше доверие к обобщению. Во-вторых, если для проверки и подтверждения индуктивного обобщения требуется исследование большого числа положительных случаев, то для его опровержения достаточно одного-единственного случая. Такой случай называют Противоречащей инстанцией, поскольку его установления достаточно, чтобы опровергнуть обобщение целиком. Так, обнаружения черного лебедя в Австралии было достаточно, чтобы отвергнуть прежнее индуктивное обобщение, что все лебеди – белые. Аналогично, если кто-то выдвигает обобщение, что жвачные животные имеют рога, то его можно опровергнуть противоречащим примером: верблюды относятся к жвачным животным, но не имеют рогов. Как правило, этот прием в аргументации используется весьма широко для испытания любых обобщений вероятностного типа, так как наличие противоречащей инстанции делает ложным все обобщение. Некоторые философы (например, К. Поппер) считают такой способ проверки обобщений и гипотез эмпирических наук единственно возможным методом установления их научности. Поэтому они советуют стремиться не к подтверждению гипотез, а к потенциальной возможности их опровержения (или фальсифицируемости).

Следует, однако, обратить особое внимание на анализ противоречащей инстанции, так как последняя может не иметь непосредственного отношения к обобщению или же просто-напросто не подходит к данному обобщению. Именно этим нередко пользуются как софистическим доводом при опровержении обобщений.

4. Уловки, связанные с процессом доказательства и опровержения. Ошибки такого рода, как мы видели в гл. 7, возникают из-за отступления и подмены тезиса, нарушений правил вывода или демонстрации тезиса и необоснованности аргументов доказательства.

Обычно в реальной практике общения, в спорах и дискуссиях, а также в полемике такие ошибки не сразу можно обнаружить, потому что при этом используются разные уловки, которые маскируют ошибки. Так, когда приходится доказывать тезис, софист может воспользоваться аргументом, который сам нуждается в обосновании, или повторяет тезис под другой формулировкой, либо принуждает соглашаться с общим утверждением, когда частные являются спорными, или же вместо доказательства общего положения ограничивается установлением верности частных случаев, хотя последние не исчерпывают общего, и т. д.

5. Группа уловок, связанная с мерами психологического и морального воздействия на оппонентов и слушателей. Убеждение, как мы уже знаем, в значительной мере зависит от чувств, воли и нравственных принципов аудитории. Это прекрасно понимали античные философы и логики. В первой книге "Риторики" Аристотель указывает, что убеждение достигается, во-первых, характером и поведением оратора, во-вторых, его эмоциональным воздействием на слушателей, умением вызвать у них соответствующие обстановке чувства и настроения и, в-третьих, содержанием логических доказательств. В связи с этим в "Софистических опровержениях" и "Топике" он наряду с разбором логических ошибок и уловок, опирающихся на них, анализирует многочисленные случаи использования уловок психологического характера.

Количество психологических уловок велико, и поэтому мы остановимся только на некоторых из них, чтобы показать, как они могут быть использованы, с одной стороны, при критике а, с другой, – как можно защититься от них, отстаивая свою точку зрения. С самого начала следует подчеркнуть, что такие уловки могут быть как допустимыми в споре, так и недопустимыми, особенно когда они объединяются с совершенно недозволенными с этической позиции приемами ведения полемики. Вообще говоря, при надлежащем сочетании доводов разума с доводами, идущими от эмоций, чувств и воли, процесс убеждения только выигрывает, ибо рациональные аргументы в таком случае усиливаются воздействием психологических и нравственных факторов. Другое дело, когда воздействие этих факторов направлено против доводов разума и рационального мышления в целом.

К числу допустимых психологических приемов воздействия на оппонента относятся, например, случаи, когда, обнаружив слабый пункт в его аргументации, сосредоточивают основное внимание именно на этом пункте, не давая оппоненту возможности уходить от ответа и искать иные доводы. В свою очередь, при выводе какого-либо умозаключения не следует раскрывать перед оппонентом те следствия, которые можно из него получить. Если он предвидит такие следствия, то будет придираться к посылкам, потребует их обоснования и всячески будет препятствовать решению вопроса. В качестве защиты от подобных действий необходимо, как пишет Шопенгауэр, скрывать свою игру, используя посылки поодиночке, начинать рассуждение издалека, для чего находить посылки имеющихся посылок и т. д. Когда оппонент не соглашается с истинными посылками, то можно вести аргументацию от ложных посылок, а затем путем отрицания антитезиса прийти к истинному заключению. При индуктивных обобщениях после тщательного анализа подтверждающих случаев сразу же после согласия с ними оппонента следует переходить к заключению.

Недопустимых психологических уловок и приемов ведения нечестного спора гораздо больше. В целом они рассчитаны на то, чтобы вывести оппонента из душевного равновесия, рассердить его с тем, чтобы он начал ошибаться и рассуждать неправильно. В этих целях задают вопросы, не касающиеся темы спора, а если он ответил правильно на имеющие отношение к теме, то выдать ответы в качестве подтверждения своего утверждения. Нередко совершенно правильное утверждение бездоказательно отвергают на том основании, что оно будто бы приводит к защите какого-либо опровергнутого учения, философской системы, здравого смысла и т. п. Совершенно недопустимыми в полемике являются доводы, связанные с политическими обвинениями, наклеиванием ярлыков, инсинуациями и другими приемами, которые в старой русской логике называли "палочными доводами" или "обращением к жандарму". Подобные случаи следует рассматривать как грубый нажим на оппонента, как попытку подкрепить свою позицию не разумными доводами, а апелляцией к силе и власти. Такими же недостойными с этической точки зрения являются попытки сорвать спор или публичное обсуждение вопроса, не давая возможности сторонникам противоположной точки зрения говорить, прерывая их, "захлопывая", сгоняя с трибуны или применяя иные формы обструкции.

Остановимся еще на двух довольно распространенных приемах полемики, которые получили название "аргументация к авторитету" и "аргументация к аудитории". Их нельзя считать софистическими доводами или психологическими уловками, хотя они не являются и обоснованными приемами аргументации. Когда в качестве основания для доказательства ссылаются на высказывания Авторитетных лиц в той или иной области, то это нельзя рассматривать как убедительный аргумент в пользу выдвигаемого тезиса или мнения. Ведь авторитетные лица, как и другие люди, могут ошибаться, и их мнения поэтому нельзя рассматривать как бесспорные и окончательные истины. Кроме того, новые факты и открытия могут прийти в противоречие со взглядами авторитетных ученых, не говоря уже о том, что ссылка на авторитеты может оказаться вовсе неосновательной, особенно в тех случаях, когда они высказывались по вопросам, выходящим за рамки их компетенции. Поэтому ссылка на авторитеты в лучшем случае может рассматриваться как косвенный довод, который не заменяет непосредственного доказательства с помощью аргументов, опирающихся на факты и ранее доказанные истины.

Вера в авторитеты чаще всего встречается среди людей, не получивших достаточного образования и поэтому не способных критически подойти к оценке результатов авторитетных деятелей в области науки, искусства, литературы, политики и других областей интеллектуального труда. Некритическое отношение к авторитетам, слепое преклонение перед ними служит источником догматизма, который был широко распространен в прошлой нашей общественной жизни. С другой стороны, голое отрицание авторитетов, пренебрежительное отношение к их трудам являет собой обратную сторону медали, когда отбрасывается все ценное и непреходящее, что составляет основу всего того, что достигнуто наукой и культурой. Поэтому беспристрастный анализ результатов и достижений предшественников, в особенности авторитетных деятелей в конкретной области исследования, может подкрепить и усилить позицию при аргументации, направленной на поиск истины. В то же время попытка цепляться за устаревшие положения авторитетов, настаивание на них приводит к застою в любой области деятельности.

"Аргументация к аудитории", а тем более "К толпе" Таит гораздо большую опасность, ибо при этом оратор или полемист будет стремиться не столько к истине и подлинному раскрытию существа обсуждаемых вопросов, сколько угодить ей, играя на ее желаниях, потребностях, эмоциях и чувствах. Этот прием нередко используется при публичном рассмотрении таких проблем, которые широкая аудитория не в состоянии достаточно глубоко понять и составить о них собственное представление. Недобросовестный полемист путем упрощения и вульгаризации аргументации, приемов, рассчитанных на высмеивание доводов оппонента, ироническое к ним отношение может вызвать сочувствие у неподготовленных слушателей и оказаться победителем в споре. Очень часто значительным подспорьем в подобной аудитории является ссылка на установившиеся общие мнения и представления, которые при более тщательном исследовании оказываются не чем иным, как устоявшимися предрассудками. Но для аудитории предрассудки оказываются более приемлемыми, чем новые, неокрепшие еще взгляды и представления.

Отделить истину от мнения, обоснованный довод от необоснованного, достоверное от правдоподобного – главная задача аргументации, которая может быть решена путем анализа различных ее методов и оценки тех доводов, на которые аргументация опирается.

Проверьте себя

1. Как происходит диалог в процессе аргументации и какую роль в нем играет постановка вопросов?

2. В чем заключается сходство между диалогом и гипотетико-дедуктивными методом?

3. Почему диалог выступает как форма поиска истины?

4. Дайте краткую характеристику спору, дискуссии и полемике.

5. Почему спор нельзя свести к доказательству?

6. Чем характеризуется софистический спор?

7. Перечислите основные виды уловок, которые используются для победы в споре.

8. В чем заключается расширение смысла утверждения при споре?

9. Предполагает ли свобода отказ от всяких ограничений?

10. В чем состоит ошибка поспешного обобщения?

11. Чем отличаются логические ошибки от психологических уловок?

12. Обоснуйте несостоятельность таких приемов аргументации, как Обращение к толпе, авторитету и аудитории.

13. Какую роль играет эристика в современной аргументации?

14. Определите взаимоотношение между понятиями: Коммуникация, убеждение и Аргументация.

15. Ограничивается ли убеждение аргументацией?

< Предыдущая		Следующая >